Продажа книг на ALIB.RU

Плюшкин-Хаос на Молоток.Ру

суббота, 20 марта 2010 г.

Смена 1984. Любимый город.

Смена.1984.Любимый город.«В ДОМЕ СЕРОМ И ВЫСОКОМ...»
НА БЫВШЕЙ ОКРАИНЕ города, у заросших берегов реки Пряжки, стоит внешне не примечательный четырехэтажный дом. Во времена, о которых наш рассказ, из окон его видны были эллинги и подъемные краны крупнейшего в Петербурге судостроительного Франко - русского завода, чуть правев, по Пряжке, высилась больница Николая Чудотворца, на окрестных нищих улицах — Перевозной, Псковской, Мясной, Лоцманской — теснились кабаки и распивочные. По всей округе ютилась беднота... Здесь, на Офицерской улице (ныне улица Декабристов), в доме № 57, том самом, ничем ; не примечательном, у самой Пряжки, окна которого смотрят в сторону моря, нашел свое последнее пристанище поэт Александр Блок... В июне 1912 года Александр Александрович переезжает на новую квартиру. Почему же захотел жить именно в этом непарадном, нищенском уголке города, на самой окраине? Во-первых, Блоку был чужд парадный, официальный Петербург его мятежная душа стремилась к иному — настоящему, непоказ ному.
Да, так велит мне вдохновенье:
Моя свободная мечта
Все льнет туда, где унижеиье.
Где грязь, и мрак, и нищета,
И я люблю сей мир
ужасный: За ним сквозит мне мир иной.
Обетованный и прекрасный,
И человечески простой.»
Во-вторых, море близко: в ясный солнечный день можно из окон увидеть корабельные мачты! Блок очень дорожил близостью к водной стихии, даже тяжело больной совершал с прогулки в Стрельну, чтобы полной грудью вдохнуть вольный колючий ветер Финского запива. И неподалеку, на Офицерской, в доме № 40, в квартире № 7, жили мать поэта и его отчим. Блок навещал Александру Андреевну, случалось, по нескольку раз на дню...
Пятикомнатная квартира на четвертом этаже пришлась поэту по душе. Он часто говорил: «Моя квартира смотрит на Запад, из нее многое видно...» Ленинградская писательница М. Дубянская рассказывала, как она, еще гимназисткой, работала вместе с теми, кто занимался попечительством о бедных. Блока тоже это заботило. Однажды встретила она Александра Александровича в одном нз домов на Пряжке. Помещение было забито «угловыми жильцами», везде грязь, духота, света божьего не видно через закопченное окно. На грязной постели спал больной ребенок. И при сумрачном свете увидела она лицо Блока с крепко сжатыми зубами и руки его, поправляющие рассыпавшееся от ветхости лоскутное одеяльце на больном ребенке...
Я муки криком не нарушу.
В доме на Офицерской прошли девять лет недолгой жизни поэта — сначала в квартире № 21, на верхнем этаже, потом, с марта 1920 года, — в квартире № 23. Здесь были написаны драма «Роза и крест», первая глава поэмы «Возмездие», «Соловьиный сад», революционная поэма «Двенадцать», «Скифы», блистательная блоковская проза первых послеоктябрьских лет, знаменитые стихи.
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы — дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего.

СЕГОДНЯ ЛЮДИ по-прежнему идут сюда, сегодня здесь его музей. На дверях четвертого этажа, как и при жизни поэта, медная дощечка с надписью «А. А. Блокъ». Стучаться в двери не надо, они открыты. Узкий коридор, старинный телефон на стене. Кабинет, обстановка которого передана музею Пушкинским домом, где хранилась по завещанию жены поэта. Просторная комната с двумя окнами, и везде — книги: на диване, столе, стульях, в шкафах... Еще на столе — лампа под зеленым абажуром. Здесь он писал... Рядом столовая. Семейный фарфоровый чайный сервиз, самовар, из которого когда-то Александр Александрович угощал чаем двадцатилетнего Сергея Есенина. Остались сведения о том, что тогда еще никому не известный Есенин долго бродил около, дома на Пряжке, не решаясь зайти. Наконец по черной лестнице, со двора, поднялся на четвертый этаж. Не застав дома поэта, оставил записку, в которой сообщил, что зайдет часа в четыре по очень важному делу. Потом Есенин скажет: «С меня капал пот, когда я смотрел на Блока. Потому что первый раз в жизни видел живого поэта». Хозяин внимательно слушал гостя, подливал чай из самовара, просил почитать стихи.
Стихи произвели впечатление...
Помнит этот дом и юную Анну Ахматову:
Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень.
Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз.
И малиновое солнце
Над лохматым сизым
дымом...
Как хозяин молчаливый
Ясно смотрит на меня!
У него глаза тание.
Что запомнить каждый
должен,
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть.
Но запомнится беседа,
Дымный полдень,
воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Негы.
Приходили сюда Андрей Белый, Всеволод Мейерхольд, Владимир Маяковский.
ВЕСНОЙ 1920 ГОДА поэт переселяется в небольшую квартиру матери на втором этаже. Вход — по черной лестнице, со двора: Александра Андреевна и Франц Феликсович Кублицкие-Пиоттух жили здесь с осени 1918-го. С нового места Блок пишет своей тетке: «Жить можно, хотя и тесно...» Позади распродажа мебели, картин, книг. Теперь у Александра Александровича — маленький кабинетик с письменным столом, креслом да книжным шкафом.
Многое пережил поэт в этом доме, и, конечно, главным событием стала для него 0«тябрьская революция. Всей душой принял революцию, включился в строительство новой культуры. А ведь были и ругань, и клевета, и угрозы... Одинокий, молчаливый и сдержанный Блок, к удивлению знавших его людей, оказался бесстрашным воином. Он писал: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием слушайте революцию!..»
Мы иа горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем
— это родилось в январе 1918-го за большим столом с низко опущенным зеленым абажуром, в доме, окна которого смотрят на море...
Выступал перед молодежью, участвовал в издательстве «Всемирная литература», создавал Большой драматический театр — у Блока было много планов, много мечтаний. Но ранняя смерть оборвала все...
Придите к этому старому дому, а потом — на Литераторские мостки Волкова кладбища. Поклонитесь поэту,-
С. ШЕШИН,
экскурсовод БММТ «Спутник»

0 коммент.:

Отправить комментарий