Продажа книг на ALIB.RU

Плюшкин-Хаос на Молоток.Ру

воскресенье, 21 марта 2010 г.

Смена 1984. Любимый город. КОММУНА НА ЗНАМЕНСКОЙ.

Смена.1984.Любимый город.КОММУНА НА ЗНАМЕНСКОЙ
ОСЕНЬЮ 1863 года и весь последующий год внимание петербургского общества было приковано к коммуне, возникшей на Знаменской улице, в доме Бекмама, — ныне это дом № 7 по улице Восстания. Говорили о ней разное... Одни — с одобрением, другие — с резким осуждением или издевкой. Коммуной заинтересовалась и полиция. В «Записке III отделения о деятельности тайного общества коммунистов в Петербурге», датированной 15 января 1864 года, сказано: «Уже неоднократно поступали сведения о существовании в С.-Петербурге общества, основанного на коммунистических началах, члены которого собираются в разных домах для распространения учения о коммунизме». Между тем время для существования подобного общества было, казалось, самым неподходящим. Революционная ситуация, сложившаяся в России в 1859—1861 годах, не переросла в революцию. «В России в 1861 году, — писал Владимир Ильич Ленин, — народ, сотни лет бывший в рабстве у помещиков, не в состоянии был подняться на широкую, открытую сознательную борьбу за свободу». В 1862 году началось яростное наступление реакции, и 19 июня на восемь ме.сяцев царское правительство приостановило издание самых прогрессивных журналов в России тех лет — «Современника», ставшего под руководством Чернышевского трибуной революционной демократии, и «Русского слова». Затем — арест Писарева. Потом — Чернышевского... Арестованы были Серно-Соловьевич, Щелгунов и многие другие деятели революционного движения.
Коммуна на Знаменской улице, в доме БекмамаПравительство всеми силами стремилось отвлечь русское общество от насущных политических и социальных вопросов. Для этого использовались даже такие «средства», как различные «увеселительные заведения»: зимой 1862—1863 годов в Петербурге один за другим начали открываться «танцклассы», «буфеты», «азартные игры» и т. п. Для простого народа устраивались «балаганы», «гульбища», «зверинцы» и особенно много «питейных заведений». Поощрялись бездуховность и самые низменные инстинкты.
И вот в такое-то время, в 1863 году, на страницах журнала «Современник», снова начавшего выходить после восьмимесячного перерыва, был опубликован роман Чернышевского «Что делать?». Из каземата Петропавловской крепости автор обращался к современникам: «...Будущее
светло и прекрасно. Любите его... работайте для него, приближайте его...» Под влиянием романа сотни людей приобщались к революционному движению. Передовая молодежь стала объединяться в коммуны. «Всюду начали заводиться производительные и потребительские ассоциации, — вспоминал критик и историк литературы Скабичевский, — мастерские, швейные, сапожные, переплетные, прачечные, коммуны для общежития, семейные квартиры с нейтральными комнатами и пр.».
БОЛЬШИНСТВО КОММУН создавалось только с экономическими целями. Коммуна в доме Бекмана на Знаменской улице была другой. Основал ее писатель-демократ Василий Алексеевич Слепцов, широко печатавшийся на страницах «Современника». Его рассказ «Питомка», повесть «Трудное время», роман «Хороший человек» и другие произведения пользовались огромной популярностью у русского читателя. Слепцов был близко знаком с Чернышевским, Некрасовым, Салтыковым-Щедриным. Его творчество высоко ценили Толстой, Тургенев, Чехов. «Чудесный писатель...» — так отзывался о Слепцове Максим Горький.
В нетерпеливом и страстном желании «приблизить будущее» Слепцов стремился в «Знаменской коммуне» осуществить на практике идеал социалистического быта. По его мысли, коммуна должна была убедить современников в преимуществе коллективизма, подлинного товарищества, общего труда, раскрепощения женщины... Как вспоминала впоследствии Екатерина Ивановна Жуковская, в молодости состоявшая в «Знаменской коммуне», Слепцов «задумал осуществить фаланстер Фурье, но, поняв, что сразу рубить прежние формы общежития невозможно, он решил вести дело постепенно с лицами, которых ему удастся убедить в удобстве коммунистических принципов. Он решил начать с простого городского общежития и потом постепенно превращать его в настоящий фаланстер». Что же такое «фаланстер»? французский утопический социалист Шарль Фурье, которого Карл Маркс и Фридрих Энгельс считали одним из крупнейших предшественников научного социализма, проповедовал идею наполненного творчеством коллективного труда в огромных дворцах, так называемых «фаланстерах». По свидетельству Жуковской, Слепцов говорил: «Предполагаемое мною общежитие... будет вначале иметь вид просто меблированных комнат. Удастся нам ужиться и расширить это дело — сейчас же явятся подражатели. Такие коммуны распространятся, укоренятся, и тогда мы ли, последующие ли поколения будем развивать дело , далее, до настоящего фалансера».
КОММУНА ОТКРЫЛАСЬ в сентябре 1863 года в большой квартире, нанятой Слепцовым на свое имя. Надо полагать, что дом Бекмана был выбран не случайно. Брат владельца дома, Яков Николаевич Бекман, — член общества «Земля и воля», один из организаторов тайного общества в Харькове, с февраля по июнь 1860 года находился в заключении в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, затем был отправлен в ссылку, где умер. В донесении петербургского обер-полицмейстера генерал-губернатору, написанном 8 марта 1864 года, по этому поводу сказано: «Слепцов нанял для себя и для своего кружка квартиру в Знаменской улице в доме Бекмана. Выбор этого дома заслуживает внимания в том отношении, что домовладелец есть родной брат того Бекмана... Образ мыслей домовладельца Бекмана ие многим отличается от образа мыслей его брата».
В «Знаменской коммуне» объединились: Слепцов, переводчица Мария Николаевна Коптева, имев-иая в полиции репутацию «чрезвычайно вредной особы», переводчица Екатерина Ивановна Ценина (впоследствии Жуковская), секретарь редакции журнала «Современник» Аполлон Филиппович Головачев, отставной титулярный советник Владимир Николаевич Языков, находившийся под надзором полиции, «нигилистки» Александра Григорьевна Маркелова и Екатерина Александровна Макулова.
«...Мы, человек пять мужчин и женщин, — рассказывала впоследствии Маркелова, —
живших большею частью литературным трудом, сговорились нанять сообща квартиру, на имя одного из нас, чтобы не нанимать комнат у хозяек, а жить своим домом, иметь общий стол и общую прислугу. ...У каждого из нас была отдельная комната, а затем общая зала, она же и столовая, где стоял принадлежавший одному из нас рояль».
Разумеется, стремление организовать в самодержавной России коммуну, основанную
на социалистических принципах, было утопичным, и это понимали наиболее дальновидные представители революционной демократии. Так, через много лет — в 1885 году, в письме Скабичевскому Салтыков-Щедрин писал о коммуне Слепцова: «Это дело было совершенно ребяческое...» Но в эпоху наступления реакции «Знаменская коммуна» сыграла определенную положительную роль в идейной жизни передовой молодежи 1860-х годов. Не случайно в одном из полицейских документов подчеркивалось, что «вредная сторона» деятельности членов коммуны Слепцова, в частности, состоит в том, «что они отвергают основные правила общественного устройства» и «проповедуют общность состояний, общественный труд и социальные идеи, которыми в последнее время так сильно наполнены были наши журналы, преимущественно «Русское слово» и «Современник» и бессвязные романы Чернышевского».
«Знаменской коммуной» впервые были организованы научные лекции для женщин: их читали Иван Михайлович Сеченов, Петр Лаврович Лавров и другие. Здесь устраивались литературно-музыкальные вечера в пользу нуждающихся студентов, на которых выступали Салтыков-Щедрин, Некрасов, братья Курочкины, актер и писатель Горбунов, играл композитор Серов... Об одном из таких вечеров рассказывает Скабичевский: «Обширное зало было полно народа. Мы нашли здесь все сливки литературного, артистического и художественного миров. Человек и было далеко за сто. Оказалось, что это был не простой вечер, а литературно-музыкальный концерт с благотворительной целью. Публика была помещена на стульях, занимавших рядами всю обширную залу. Впереди стоял рояль и столик, покрытый зеленою скатертью с двумя свечами, — для чтения. Концерт продолжался не менее трех часов...»
КОММУНА СЛЕПЦОВА прекратила свое существование в начале 1865 года. В документах полиции говорится: «...коммуна уничтожилась вследствие того, что члены ее узнали, что за ними наблюдают...»
Г. БУНАТЯН,
экскурсовод Ленинградского городского бюро экскурсий
Дом № 7 по улице Воcстания.

0 коммент.:

Отправить комментарий